Архивы Джуда

Назад

– Рыбка! Рыбешечка! – ликовал Кот Мика, догоняя разбегающуюся морскую мелочь и с наслаждением хватая за хвост камбалу.

Берни Экклстоун обернулся на шум.

– Откуда здесь взялся этот ужасный рыжий пес?

Рон огляделся по сторонам. Вместо пса он увидел маленького дымчатого котенка, увлеченного сражением с трепыхающейся камбалой.

– Я не вижу никакой собаки. Зато я вижу славного котеночка!

Берни расплылся в улыбке.

– Какая прелесть!..

Мика выглядел уязвленным.

– Дурацкие поцелуи?

Михаэль откинулся на спинку стула и прищурился.

– Именно дурацкие. Если мы поцеловались просто так, ради шутки, – зачем нам тратить время, обсуждая эту ерунду?

Мика старательно складывал салфетку гармошкой.

– Я не хотел обидеть тебя.

Михаэль скрестил руки на груди.

– Ты и не обидел.

– Что, если...

– Мика, забудь.

– Я не могу забыть, – серьезно возразил финн. – А если я скажу, что поцеловал тебя, потому что захотел этого?

– Но почему тебе этого захотелось?

– Я не знаю!

Михаэль устало почесал в затылке.

– Так мы ни к чему не придем...

– Ты прав.

– Может, нам просто забыть обо всем, что случилось?

Мика глубоко вздохнул и посмотрел Михаэлю в глаза.

– Я не хочу забывать.

Главный официант возник у столика Берни, держа на подносе блюдо с окруженным зеленью большим крабом. Он заметно нервничал.

– Ваш заказ, сэр, – пробормотал он. – Приносим свои извинения за неудобства...

– Ничего, это все даже забавно, – благодушно отмахнулся Берни.

– Еще как! – подтвердил Рон Деннис. Он от души развлекался, глядя, как Ральф по-прежнему валяется носом в луже, а Жак, Эдди, Дэвид, Рубенс, Энрике и Лучано дерутся из-за остатков посуды, оспаривая друг у друга право первым метнуть ее в стену.

– Очень хорошо, господа! – пролепетал официант и поспешно отбыл писать заявление об увольнении.

– Мы обязательно сходим сюда еще раз, – с этими словами Берни занес нож над крабом и вонзил лезвие в ярко-красный панцирь. Краб заерзал. Рон уставился на него в изумлении.

– Эй, он только что пошевелился!

– Не валяй дурака, Рон, он давно мертв, – досадливо отмахнулся Берни.

Краб замахал клешнями.

– Господи боже, он живой! – в ужасе закричал Экклстоун.

Как раз в этот момент мимо пробегал Пес Майк, тряся головой в попытке избавиться от водорослей. Краб Дэвид понял, что пора хвататься за любую соломинку. Он протянул клешню, вцепился в длинный пушистый собачий хвост и мгновенно упорхнул с тарелки.

– Пес украл мой ужин! – возмутился Берни.

– Какой пес? – Рон неохотно оторвался от собственной тарелки. – Я не вижу никакого пса. Зато... Гляди-ка, какой хорошенький котенок!

Тем временем Кот Мика ухитрился перевернуть камбалу на спину и готовился отхватить от нее порядочный кусок. Но тут пробегавший мимо Пес Майк поскользнулся на хвосте рыбины и мгновенно перевернул ее обратно.

– Тупой пес! – в сердцах воскликнул котенок.

– Помоги-ите-е! – истошно выл пес, пытаясь стряхнуть с хвоста треклятого краба и врезаясь во все на своем пути. Он сшибал людей с ног, уничтожил коллекцию редких орхидей и сорвал штору, но даже не заметил этого. Пес не замечал ничего, кроме адской боли в хвосте, но чем быстрее он бежал, тем крепче держался краб и тем сильнее становилась боль.

– Мать моя кошка, – вздохнул Кот Мика и уселся поудобнее, наблюдая, как Пес Майк рыжим болидом заходит на следующий круг.

– Сними-ите его! – скулил пес, колотя Крабом Дэвидом по растерянному Рубенсу Баррикелло.

– Рубенс, это что, твой пес? – воскликнул Берни.

– Да я его первый раз в жизни вижу! – возмутился бразилец, защищаясь от ударов.

– Эй, я знаю этого уродца! – вмешался Эдди. – Это он вчера утром утащил коржик с вашего подноса.

Берни побагровел от ярости.

– Ах, так? Значит, этот вор таскает не только крабов, но и булочки?

Рон Деннис обернулся, хмурясь, но увидев Пса Майка, сразу просветлел лицом.

– Ах, этот рыжий пес... – протянул он.

Берни уставился на него.

– Рон, прошу тебя, скажи, что это не твоя собака.

– Нет, что ты, – отмахнулся босс «Мак Ларен». – Это собака Мики.

Михаэль смотрел на Мику и мучительно размышлял, что сказать дальше.

– Итак, мы ничего не забываем, – наконец решился произнести он. – И что это нам дает?

Мика пожал плечами и неловко попытался отшутиться:

– По крайней мере, ужин.

– Не умничай!

– Извини.

Михаэль протянул руку и осторожно дотронулся до пальцев Мики.

– Знаешь, мы могли бы сделать это снова...

– О чем ты?

Немец гладил руку Мики сосредоточенно, как художник, касающийся кистью холста. Перевернув ее ладонью вверх, он нежно провел пальцами по тонкой коже на внутренней стороне запястья.

– Мы могли бы поцеловаться еще раз.

Финн нервно усмехнулся.

– По-моему, это не лучшая идея.

Михаэль смотрел ему прямо в глаза.

– Не здесь. Потом, в трейлере.

– И что будет дальше?

Немец все не отводил взгляда.

– То, что ты захочешь.

Мика убрал руку со стола и прижал ее к груди, словно защищаясь.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнил он наконец. – Чего ты от меня хочешь, Михаэль?

После недолгой паузы последовал простой ответ:

– Всего.

Мика внезапно понял, что в эти несколько секунд не дышал.

– Почему?

Михаэль подался вперед.

– Потому что...

Он так и не закончил фразу. Лишь в этот момент гонщики услышали, какое напряженное и выжидающее молчание висит в воздухе.

– Что случилось... – начал Мика, поднимаясь на ноги и оглядываясь вокруг впервые за час.

Перед его глазами предстала картина полнейшего разгрома. Тарелки и бокалы были разбиты вдребезги, вино расплескалось по ковру и забрызгало стены, остатки еды устилали скатерти и были втоптаны в пол. Тропические растения валялись по углам, вырванные из своих горшков с корнем. На ковре слабо трепыхались рыбы, а морепродукты, имевшие конечности, шустро разбегались в стороны. С карнизов свисали наполовину оборванные шторы, и все до единого стулья валялись перевернутыми.

И каждый человек в ресторане смотрел на Мику.

– Э-э, привет, – финн криво улыбнулся и помахал рукой.

Михаэль тоже встал и огляделся по сторонам.

– Господи боже... – пробормотал он. – Что это было? Торнадо?

Словно откликнувшись на последнее слово, Пес Майк бросился к хозяину, радостно виляя хвостом. Краб Дэвид отцепился от него и юркнул под стол. Мика увидел приближающегося к столику Берни и почувствовал, что ему срочно необходимо присесть.

– Мика, это твой пес?

Финн опустил голову.

– К несчастью, да. Но я запер его в трейлере! Понятия не имею, как ему удалось выбраться, и еще хуже представляю, как он нашел дорогу сюда...

Берни фыркнул.

– Похоже, он на многое способен.

– Похоже, что так... – уныло кивнул Мика, слыша тяжелую поступь рока.

– Вчера твой пес слопал мой завтрак. Сегодня он съел мой ужин. Что ты намерен предпринять по этому поводу?

Мика закрыл лицо руками.

– Я оплачу счет, – униженно пробормотал он.

Берни улыбнулся.

– Неплохо придумано, мой мальчик.

[3] Привет! (финск.)

[4] Черт возьми! Собака! Рыжая собака! (фр.)

[5] Вот это да! Боже мой! (фр.)

[6] Матерь божья! (порт.)

Глава 5. Пес и кот спешат на помощь

Несколько дней спустя Михаэль уже наслаждался жарким солнцем Монте-Карло во внутреннем дворике своей виллы. За низкой беленой оградой, увитой розовыми и красными цветами, сверкало море. После раскисших от дождя газонов и грязных дорог Англии здесь был просто рай, но Михаэль неохотно присоединился к покидавшему Альбион Большому Цирку. Ему хотелось еще немного побыть с Микой перед Хоккенхаймом, но финн испарился незаметно, как ночной вор, не желая ни с кем общаться после бенефиса Пса Майка в ресторане.

Вот почему Михаэль решил провести несколько дней в своем доме в Монако. Позвонив Мике, он пригласил его на легкий фуршет с напитками (повторять опыт с ужином им обоим как-то не хотелось), а когда тот согласился, принялся лихорадочно обзванивать конторы по доставке деликатесов.

Итак, погода была прекрасной, как, впрочем, и угощение с сервировкой. Для полного совершенства не хватало только Мики.

Михаэль чувствовал, что начинает нервничать. Обернувшись, он заметил, что Кот Мика обрывает бутоны вьющейся по стене дома жимолости, с которой так заботливо возилась Коринна. Азартно мяукая, котенок сбивал лапкой цветы, и золотистая пыльца осыпала его дымчатую шубку. В другое время немец прикрикнул бы на него, но теперь лишь вздохнул и понадеялся, что Мика не заметит беспорядка.

С улицы донесся захлебывающийся лай, и сердце Михаэля упало. Господи, за Микой увязался его невозможный пес! В ответ на гавканье раздался знакомый голос, при помощи английских и финских ругательств убеждавший собаку вернуться домой. На мгновение все смолкло, потом послышался топот и еще более громкий оскорбленный лай. С гостеприимной улыбкой Михаэль повернулся к воротам – и чуть не упал от неожиданности, увидев, как Мика ловко карабкается вверх по решетке, словно спецназовец на армейской операции.

Пес Майк заскреб когтями по доскам и тоскливо завыл, глядя, как хозяин покидает его. Тем временем финн перекинул ноги через верхнюю планку ворот и грациозно, как кот, спрыгнул вниз.

– И снова супер-гимнаст Мика приземляется безупречно, – проворчал он. – Зрители ликуют...

Вой перешел в отчаянные вопли.

– Привет, супер-гимнаст Мика, – улыбнулся Михаэль.

Мика стукнул кулаком по воротам.

– Заткнись, Майк! Домой, я кому сказал!

Вой смолк, и финн вздохнул с облегчением.

– Все-таки ты жестоко с ним обращаешься, – заметил Михаэль.

– Это он жестоко обращается со мной, – возразил Мика и вдруг улыбнулся: – Наверное, он пришел в гости к твоему чокнутому коту.

– Мой кот не чокнутый! – горячо возразил немец.

– Конечно, конечно... – иронически покивал Мика.

Михаэль внезапно вспомнил о долге гостеприимства.

– Проходи сюда, – торопливо пригласил он. – Все уже готово.

Мика добросовестно восхитился натюрмортом на столе и с удовольствием раскинулся в шезлонге. Михаэль перевел взгляд с дымчатого котенка, задремавшего на теплых плитах двора, на отдыхающего финна – и не смог сдержать улыбку.

– Выпьешь что-нибудь?

– М-м... С удовольствием.

Зайдя в дом, Михаэль быстро смешал два джин-тоника и вынес напитки на террасу. Он поставил бокал на стол и повернулся, чтобы передать второй Мике, но чуть не разлил коктейль. Пока его не было, финн скинул свои потрепанные кроссовки и с наслаждением подставил ноги солнцу, шевеля пальцами.

Михаэль никогда раньше не видел Мику без обуви. Нет, теоретически он знал, что босые ступни считаются эрогенной зоной, но никогда не задумывался об этом. Впрочем, он никогда не задумывался и о том, чтобы затащить Мику в постель и сделать так, чтобы финн сам умолял бы ласкать его, а его бледная кожа была бы горячей и влажной...

– Михаэль! – Мика строго глянул на него. – Осторожней, ты все разольешь.

Немец закашлялся и поспешно сунул гостю бокал, сразу же отдернув руку, чтобы не соприкоснуться с его пальцами даже случайно. Выдержать это было бы просто невозможно.

Михаэль перевел взгляд на горизонт, пытаясь прийти в себя, и тяжело сел, едва не промахнувшись мимо шезлонга.

– Хочешь есть? – не глядя, он схватил первую попавшуюся тарелку и сунул ее Мике.

– Я пока не голоден, спасибо, – мягко ответил тот и опять потянулся всем телом. На минуту он замер в такой позе, и Михаэль почувствовал, как в нем снова разгорается неукротимое желание.

Словно наяву он увидел, как приковывает Мику к шезлонгу наручниками, не давая ему шевельнуться, а потом дразняще неспешно раздевает его, подставляя прекрасное бледное тело жарким лучам солнца. Он представил себе, как выплескивает на Мику свой коктейль – джин, тоник, кубики льда и ломтик лимона – и медлит, подвергая своего пленника сладкой пытке ожиданием...

– Михаэль!

Немец моргнул, приходя в себя. В руке у него по-прежнему была забытая тарелка; он поспешно вернул ее на стол и покосился на Мику.

– Прекрасная погода сегодня, – неловко пробормотал он.

– Да.

– Хотя и дождь не помешал бы. Растениям нужна вода.

Мика повернулся на бок и смерил Михаэля долгим взглядом.

– Почему ты завел разговор о погоде?

– Э-э... потому что она действительно отличная, – назвать истинную причину этой глупой болтовни Михаэль не смог бы и под пыткой. – На самом деле, когда я был маленьким, то хотел стать метеорологом.

– Серьезно? – Мика широко раскрыл глаза.

Михаэль сокрушенно покачал головой.

– Конечно, нет... Господи, как все это смешно!

– Что именно?

Михаэль лишь вздохнул и мрачно уставился в безоблачное небо. Однако почти сразу же он услышал какой-то шорох в кустах за стеной в дальнем углу двора и сердито нахмурился: должно быть, это папарацци охотятся за пикантным снимком! Грусть мгновенно уступила место злости, и пилот, перебежав террасу, шуганул фотографа из кустов.

Это был не папарацци. На немца смотрел большой рыжий пес.

– Гав!

Мика вскочил с шезлонга.

– Нет!

Но было уже поздно. Пес Майк перемахнул через низкую стену, опрокинув несколько цветочных горшков, которые тут же разбились о каменные плиты, трусцой подбежал к хозяину и приветственно облизал ему все лицо.

– Тьфу! Уйди, Майк! – тщетно отпихивал пса Мика. – Убери морду!

Михаэль с улыбкой наблюдал за их борьбой; потом он перевел взгляд на Кота Мику и увидел, что котенок уже не спит, а вместе с ним внимательно смотрит комедию. Немец поразился, с каким бесстрашием крохотный комочек серого меха воспринял вторжение огромного пса. Возможно, у животных иерархия строится не на размерах...

Внезапно нос Пса Майка подсказал ему, что поблизости есть много вкусностей, и пес, оставив в покое хозяина, вскочил на стол. Большое блюдо грохнулось на плиты террасы и разлетелось вдребезги; оливки, фаршированные виноградные листья и прочие закуски раскатились в разные стороны. Пес с урчанием накинулся на еду, и Кот Мика со всех ног бросился к нему через двор.

– Эй, ты ничего мне не оставил! – возмутился котенок.

– Быстрее надо бегать, – самодовольно отозвался пес, облизываясь.

Кот Мика фыркнул и поинтересовался:

– Где тебя носило?

Пес вздохнул.

– Глупый хозяин... Он не захотел брать меня с собой сегодня.

– И с чего бы это? – ядовито протянул котенок.

– Понятия не имею, – честно признался Пес Майк и вильнул хвостом. – Но, так или иначе, я здесь, и нам пора разработать план.

– Какой еще план? – со скукой спросил Кот Мика.

Пес даже подскочил.

– Как это «какой»? Посмотри на наших людей! Они сходят с ума друг по другу, но боятся сделать первый шаг. Мы срочно должны помочь им!

– Мать моя кошка... – Кот Мика поморщился. – Это правда необходимо?

Пес смерил его строгим взглядом.

– Если ты не согласишься, я буду повторять Это Слово, пока ты не сойдешь с ума.

– Нет-нет, я согласен! Что мы будем делать?

– Хм... – Пес Майк начал размышлять. – А что, если тебе приласкаться к своему человеку? Ну там, потереться, помурчать и все твои штучки... Это может навести его на мысли о моем человеке.

Котенок фыркнул.

– У моего человека и так уже комплекс «мадонны-блудницы» по отношению к твоему! Ты думаешь, ему нужны какие-то еще мысли?

Пес уставился на него в изумлении.

– Откуда ты знаешь такие слова?

– Знаю, и все, – хладнокровно отрезал кот. – Посмотри-ка на них.

– Похоже, наши животные о чем-то сговариваются, – улыбнулся Михаэль, глядя на совместную возню над остатками блюда.

– Не говори глупостей, – откликнулся Мика. – Твой кот слишком умен, чтобы слушать, что болтает мой тупой пес.

– Пожалуй, ты прав, – переступив через осколки фарфора, Михаэль присел на корточки и изумленно замер: кот и пес одновременно повернули головы и испытующе уставились на него.

– Ты видел?

– Что?

– Нет... ничего.

«Кажется, у меня начинаются галлюцинации...» – Михаэль зажмурился, потряс головой и вернулся на свое место.

– Мрр!

Кот Мика вспрыгнул на шезлонг рядом с хозяином и шаловливо тронул лапкой его бедро.

– Сладкий Мика! – умилился немец, подхватывая котенка на руки и прижимая его к груди. – Мой ненаглядный, чудесный малыш!

Кот Мика запустил в него когти и блаженно заурчал.

– Оу! Дрянная тва... Ой, нет, маленький, папочка не то хотел сказать, не обижайся!

Мика покачал головой.

– Почему бы тебе не разговаривать с ним нормально?

– Потому что он мой маленький пушистик, – охотно откликнулся Михаэль приторно-сладким голосом. – Правда, солнышко?

Кот Мика мученически завел глаза и покосился на пса.

– Ты слышал, да? Слышал, как он меня назвал?

– Держись! – бодро гавкнул пес. – Англия тебя не забудет!

– Англия?! Я, к твоему сведению, персидский кот!

– Что ж, значит, тебя не забудет Персия, – невозмутимо поправился Пес Майк.

– Идиот.

Михаэль умиленно смотрел, как котенок возится у него на коленях, кувыркаясь и царапая его ноги все еще выпущенными когтями (Кот Мика не собирался прощать хозяину Это Слово). Наконец он улегся, свернувшись пушистым дымчатым клубком, и немца внезапно осенила блестящая мысль.

– Правда, он потрясающий? – невинно спросил Михаэль, поглаживая одной рукой серую шубку.

Мика равнодушно глянул на него.

– Да.

– У него такая мягкая шерстка...

На лице финна отразилась скука.

– Само собой.

– Он делает удивительные вещи, – упрямо гнул свое немец. – Каждое утро он будит меня поцелуем. Здорово, правда?

– Все кошки так делают, – заметил Мика. – Он просто хочет, чтобы ты его покормил.

Михаэль стиснул зубы и решил не сдаваться.

– Он спит на подушке рядом со мной. Когда я ворочаюсь с боку на бок, он щекочет меня усами. А еще он любит залезать под одеяло и спать у меня на груди.

Мика усмехнулся.

– А Коринна не возражает?

– Нет, – Михаэль понизил голос. – Мика – мой маленький секрет, правда, ангел?

Он пощекотал котенка под подбородком, и тот замурлыкал на весь двор.

– Что же, – медленно произнес Мика, не в силах отвести глаз от ласкающей руки, – надеюсь, он хотя бы не рвет твои пижамы.

Михаэль бросил на него кратчайший из взглядов.

– Я сплю голым.

– О.

Повисло молчание, в котором Мика изо всех сил старался не думать о лежащем в постели обнаженном Михаэле и дымчатом котенке, который мурлычет у него на груди, щекоча гладкую золотистую кожу хозяина длинными усами... Финн неловко поерзал на шезлонге и уперся отсутствующим взглядом в кладку стены.

– Мой милый кроха... Мой серебряный ангел... – почти пропел Михаэль нежным голосом, и котенок, перевернувшись на спину, подставил ему пушистую грудку и живот.

Мика отвернулся и перевел дух. До чего же глупо – возбудиться от такого невинного зрелища!

Немец рассеянно взглянул на него.

– Я все думаю, как сделать так, чтобы он не сбегал на улицу. Он может потеряться или его украдут – ведь Мика такой красивый...

Усилием воли финн заставил себя вернуться в реальность.

– Да, и что?

Михаэль провел рукой по мягкому животу котенка.

– Думаю, я его кастрирую.

Лицо Мики превратилось в застывшую маску ужаса.

– Ты не согласен? – осведомился Михаэль.

– Ты не можешь так поступить! Это жестоко! – Мика едва поборол желание сжать колени и скорчиться, прикрывая пах.

– Во всяком случае, это менее жестоко, чем позволить ему убежать и попасть в беду, – возразил Михаэль. – Я просто хочу, чтобы он всегда был со мной.

У Мики появилось серьезное подозрение, что речь идет уже не совсем о котенке.

– Все, что ему нужно от тебя, – это еда, крыша над головой и... любовь, – с трудом выговорил он.

– Но я люблю его! – возразил Михаэль, снова опуская руку на серую шубку. – Я ничего не сделаю ему во вред. Это нужно для его же блага... Я не вынесу, если нас разлучат.

– Прекрати, Михаэль. Прекрати немедленно! – не в силах больше сдерживаться, Мика вскочил и быстрыми шагами пересек двор.

– Что случилось? Что я сделал не так? – притворно удивился немец.

Мику уже начинало трясти от ярости.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что делаешь. Гладишь это животное – животное с моим именем!

Кот Мика поднялся на ноги, дернул ушами и покосился на пса – чувствует ли он приближение взрыва? Инстинкт подсказывал котенку, что сейчас что-то случится, – так все звери заранее знают об извержении вулкана или землетрясении. Пес Майк согласно вильнул хвостом. Он чувствовал то же самое.

Втайне Михаэль был доволен вспышкой Мики.

– Это всего лишь котенок, – мягко сказал он. – Мика – мой кот. Кроме того, ты ведь назвал пса в мою честь, верно?

– Его назвал Дэвид, это большая разница! – упрямо огрызнулся финн.

– Ты хочешь, чтобы я поменял ему имя?

– Конечно, нет, это невозможно...

– Тогда смирись, – заключил Михаэль.

– Черт! – Мика едва сдержался, чтобы не затопать ногами. Он понимал, что со стороны выглядит как капризный ребенок. – Просто... просто не ласкай его у меня на глазах, вот и все.

Михаэль поставил Кота Мику на землю и подошел к финну. Котенок и пес затаились за жаровней для барбекю.

– Ну как, сработало? – спросил Кот Мика.

– Пока не знаю, – Пес Майк с нетерпением посмотрел на своего тезку. Ну, делай же хоть что-нибудь! – Будем надеяться. Помолчи минутку.

– Да ты сам все время болтаешь! – возмутился Кот Мика.

– Тс-с...

За каменной стеной открывался великолепный пейзаж, но Мика не обращал на него никакого внимания. Не хотел он и оборачиваться туда, где слышались неуверенные шаги Михаэля. Все пошло прахом. Он не должен был приходить сюда. Мика начинал верить в то, что тупой пес решил сосватать их, – но он и Михаэль никогда, ни под каким видом не будут вместе. Сама мысль об этом просто смехотворна.

Михаэль деликатно кашлянул.

– Мика, извини меня.

– Ерунда.

– Нет, не ерунда. Я расстроил тебя...

– Все это неважно.

Михаэль вздохнул.

– Послушай, можно я кое-что объясню тебе?

Мика промолчал; обнадеженный, Михаэль сделал еще шаг вперед и оказался так близко, что финн ощутил идущее от него тепло. Ему стало неловко, но он не двинулся с места. Когда Михаэль снова заговорил, тихо и мягко, по его телу прошла дрожь.

– Я назвал кота Микой, потому что он похож на тебя. Насколько я могу судить, у него родословная длиной в милю, он грациозен, красив и ласков, но у него есть когти...

Мика вновь предпочел отмолчаться.

– Я глажу его, потому что хочу так же гладить тебя. Хочу, чтобы утром ты просыпался, свернувшись у меня под боком...

Мика замотал головой.

– Перестань, Михаэль.

– Я хочу, чтобы твои глаза сияли, когда ты смотришь на меня. Хочу, чтобы ты выпустил когти и оцарапал меня, оскалил зубы и укусил меня. Хочу, чтобы ты таял от моих прикосновений и мурлыкал, когда я играю с тобой...

– Господи, Михаэль, хватит! – задыхаясь, воскликнул Мика.

Немец сделал несколько шагов, и они взглянули друг другу в глаза: растерянные серо-голубые у Мики и горящие зелено-золотым огнем – у Михаэля.

– Будь моим котом, Мика. Сядь ко мне на колени и мурлычь для меня. И если ты хочешь, чтобы я был твоим псом, я стану им. Я могу подавать лапу и приносить мячик. Я могу выть, если это то, чего ты хочешь. Я буду лучше, чем твой глупый пес...

– Майк не глупый, – слабо возразил Мика, пытаясь отвлечься.

Михаэль дотронулся до его мягких волос, осторожно провел по ним пальцами, а потом так же нежно погладил Мику по лицу.

– Глупый... Он может носить мое имя, но все равно он глупый... Иначе он каждый день рассказывал бы тебе, что я чувствую...

– Он пес, он не умеет говорить, – потерянно пролепетал Мика.

– ...Что каждую ночь мне снишься ты, – прошептал Михаэль и прижался щекой к щеке финна, вдыхая головокружительный запах его кожи и легкий аромат одеколона.

– Михаэль!

– Но каждое утро я просыпаюсь один...

– Прошу тебя, не...

– ...И я знаю, что все будет хорошо, если только я смогу убедить тебя довериться мне.

Мика посмотрел в глаза Михаэля. Эти слова и ужасали, и завораживали. Он не знал, что делать, что думать, что чувствовать. Его рассудок отчаянно вопил: «Уходи!», но тело желало совершенно противоположного.

Михаэль увидел сомнение в серо-голубых глазах и понял, что у него есть шанс. Его сердце грохотало, как военный барабан, когда он чуть повернул голову, провел губами по щеке Мики и наконец коснулся его губ.

За жаровней Пес Майк и Кот Мика затаили дыхание.

– Они начинают делать это! – восторженно прошептал пес.

– А, ну да, – ответил котенок, недоумевая, из-за чего было поднимать такой шум.

Мика закрыл глаза, когда Михаэль поцеловал его. Это был легкий, вопросительный поцелуй, совсем не похожий ни на первую неуклюжую попытку, ни на тот поцелуй, которым они обменялись перед злополучным свиданием в ресторане. Сейчас все было иначе – может быть, из-за только что сказанных слов, может, из-за тех чувств, что он испытывал, глядя, как немец гладит своего котенка... а может, и по какой-то другой причине.

В любом случае, ему было хорошо.

Мика качнулся ближе и положил руки Михаэлю на плечи; все мысли вылетели у него из головы, словно подхваченные ветром. Поцелуй становился жарче, губы раскрылись, дыхание смешивалось, сплавляя воедино их души. И вот – первое касание страсти: Мика чуть куснул нижнюю губу Михаэля, коротко, испытующе проник языком в его рот – и Михаэль отозвался, прижимая к себе Мику так крепко, словно тот мог исчезнуть, если его не удерживать.

– Как это прекрасно... – благостно вздохнул Пес Майк.

– Глаза бы мои не глядели! – фыркнул Кот Мика. – Ох уж эти люди!

Михаэль прервал поцелуй и посмотрел на Мику с неприкрытым, отчаянным желанием.

– В дом, быстро, – не здесь, нас могут увидеть! – он схватил Мику за руку, и они почти бегом бросились к высоким застекленным дверям. Прохладный полумрак внутри заставил их на мгновение остановиться, пока глаза привыкали к темноте и остывали разгоряченные тела, – а потом они снова кинулись друг к другу, целуясь так ожесточенно, словно от этого зависела их жизнь, слепо шаря руками по одежде в попытке стать еще ближе.

– Мика, Мика... Боже, я так хочу тебя... – неистово шептал Михаэль.

– Я знаю, знаю...

– Дай мне дотронуться до твоего тела, я так давно об этом мечтал...

Мика дрожал с ног до головы. Если бы не поддерживающие его руки, он не смог бы стоять. Его здравый смысл, сжавшийся до размеров крохотной точки, лишь бессильно протестовал, когда Михаэль вытянул его майку из-за пояса джинсов. Стонал от страха, когда одна рука Михаэля скользнула под одежду и коснулась кожи. И завопил в ужасе, когда нежные пальцы Михаэля пробежались, лаская, по груди и животу.

Мика затрепетал от восторга. Он продолжал слышать надрывающийся голосок разума в своей голове, но не мог заставить себя не чувствовать наслаждения. Он целовал лицо и шею Михаэля, прихватывал губами мочки его ушей; чем откровеннее становились его ласки, тем больше учащалось дыхание немца.

– О черт, Мика... – Михаэль чуть отстранился, не убирая руку с его груди. – Я больше не могу. Я хочу тебя. Пожалуйста.

– Да, да... – Мика сам не понимал, что говорит. Стены вокруг него словно качались, и колышущийся полумрак сливался с шепотом и прикосновениями Михаэля в единое невыносимо острое предвкушение; голова у него кружилась от желания.

Снаружи Пес Майк нетерпеливо переступил с лапы на лапу.

– Ну, что там? Что ты видишь?

От этого движения Кот Мика покачнулся и вцепился когтями в холку пса.

– Я пытаюсь смотреть, ты, тупое животное! – прошипел он. – Прекрати дергаться, не то я свалюсь с твоей глупой башки!

– Ой, прости! – пес замер на месте. Котенок вскарабкался ему на самую макушку, оперся передними лапками о подоконник и заглянул внутрь.

– Мать моя кошка... – протянул он.

– Что? Что такое?! – заволновался Пес Майк.

– Они снова целуются... тьфу ты, гадость какая... Мой человек гладит твоего. Похоже, твоему это нравится. Вроде всё. Нет, стой... кажется, мой спрашивает, можно ли ему спариться с твоим. Фу! Мне обязательно на это смотреть?

Пес Майк завилял хвостом.

– Конечно! Нам надо убедиться, что они вместе и счастливы.

– Меня не интересуют методы размножения людей, – брезгливо заметил Кот Мика. – Кроме того, у них может получиться детеныш. Тьфу!

Пес вздохнул.

– Да нет же, чокнутый кот, у них не может быть детей... Они оба мужчины, так что это физически невозможно. Я тебе попозже все объясню.

– Не уверен, что я захочу это слушать, – высокомерно отрезал котенок. – У них ушла уйма времени на то, чтобы добраться хотя бы до объятий. Они определенно безнадежны. Удивительно, что человечество еще не вымерло, если все парочки ведут себя так.

– Ты ничего не понимаешь! – упрекнул Пес Майк. – Они влюблены друг в друга, но слишком горды и упрямы. Им нужна вся помощь, на которую мы способны.

– Ой, перестань! – Кот Мика махнул лапкой. – Ну вот, они отправляются в постель. Ты уверен, что я должен смотреть на это? Мне скучно. Они все время целуются.

– О, это так романтично... – умиленно вздохнул пес.

Дальше...