Архивы Джуда

Назад

Глава 3. Зверский заговор

Пес Майк мог поздравить себя с отлично выполненной работой. Хозяин все-таки отбыл на свидание, пусть и на полчаса позже. Пес прекрасно понимал, что опаздывать должен именно доминантный партнер, поэтому он спрятал ботинки Мики и радостно «обнаружил» их пятнадцать минут спустя, заработав искреннюю похвалу финна.

Теперь ему оставалось лишь дремать, ожидая возвращения влюбленного хозяина. После стольких приложенных усилий Пес Майк не сомневался в успехе предприятия. Жаль, конечно, что он не увидит собственными глазами расцвет первого чувства между Микой и Михаэлем... Но хозяин надежно запер дверь, и шансов выбраться наружу у пса не было.

Он протяжно зевнул и вытянулся на кровати, однако почти сразу же тихий стук в стекло заставил его вскинуть голову. На подоконнике снаружи сидел тот самый дымчатый котенок, что так злобно напал на него сегодня днем.

– Привет, тупой пес! – пискнул он.

– А-у-у-у! – в ужасе взвыл Пес Майк, закрывая лапами исцарапанный нос, и полез под одеяло, но смог лишь скинуть его на пол.

– Не валяй дурака, я тебя вижу, – сердито сказал котенок.

– Не-ет, я невидим! – проскулил пес, по-прежнему считая, что находится под одеялом.

– Мать моя кошка... – вздохнул котенок и исчез.

Пес осторожно высунул кончик носа из-под подушки и взвизгнул от неожиданности: миндалевидные голубые глазки смотрели на него в упор с интересом и насмешкой.

– Черт возьми, как ты сюда попал? – поразился Пес Майк. – Двери и окна заперты!

Котенок самодовольно фыркнул.

– Я – кот. У нас свои пути.

– Ничего себе... – Пес Майк осторожно отполз назад, и одеяло окончательно съехало с его спины.

Голубые глазки котенка хитро поблескивали.

– Похоже, в прошлый раз нас не представили друг другу...

– Меня зовут Михаэль. Для близких друзей – Майк, но ты к ним не относишься. А ты – чокнутый кот.

Котенок грациозно обернулся хвостом и промурлыкал:

– Привет, Майк.

Пес ударил хвостом по полу.

– Для тебя я Михаэль, пушистик!

Котенок оскалил белые зубки и выпустил из подушечек лап десять бритвенно-острых лезвий.

– Зови меня Майк, – поспешно согласился пес. – Уверен, мы станем отличными друзьями!

– Я – кот, – высокомерно напомнил котенок, – и не нуждаюсь в друзьях среди собак. Меня зовут Мика, и для тебя я тоже Мика – от этого имени нет уменьшительных.

Пес Майк задумался.

– Мик? – предложил он.

Кот Мика смерил его ледяным взглядом. Пес подумал еще и нерешительно вильнул хвостом.

– Микки?

– Заткнись уже, а? – не выдержал котенок. – Хватит с меня и той чепухи, которую городит мой человек!

«Его человек?» Пес Майк неожиданно понял, что хозяин котенка – не кто иной, как Михаэль, его тезка. А ведь это знакомство может оказаться очень полезным! Пусть Кот Мика – маленький тиран и деспот, но перед зовом Настоящей Любви ему не устоять.

– Зачем же ты сюда пришел? – мирно поинтересовался пес.

Котенок с интересом осматривался по сторонам.

– Хотел поглядеть на твоего человека. Мой что-то глуповат, вот я и подумал: может, нам поменяться?

– Глуповат? Что ты имеешь в виду?

– Ну, у него делается такой дурацкий голос, когда он говорит со мной... А еще он постоянно мяучит по моему тезке – твоему хозяину. Как бы он хотел, чтобы я был им, и все в том же духе. Гладит меня и вздыхает. Дескать, должно быть, у него волосы такие же мягкие, как моя шерстка... – Кот Мика гордо встопорщил свою роскошную шубку и с возмущением добавил: – Да никакого сравнения!

– Он не совсем то имел в виду... – задумчиво сказал Пес Майк. – И если ты думаешь, что с новым хозяином что-то изменится, ты ошибаешься.

Кот Мика прищурился.

– Как это?

– У людей всегда становится глупый голос, когда они разговаривают с хорошенькими котятками, – терпеливо объяснил пес. – Со мной хозяин не такой приторный, а вот с тобой будет: уж очень ты миленький.

Кот Мика глубоко задумался.

– Я правда миленький? – наконец спросил он.

Пес покачал головой.

– Только мне кошек с манией величия не хватало... Да, ты просто очарователен и прекрасно об этом знаешь. Но послушай: прежде чем ты включишь на полную мощность свое обаяние и начнешь втираться в доверие к моему хозяину, подумай о том, что вы тезки. Ему это не понравится.

– Это мое имя, и я не собираюсь его менять! – фыркнул котенок.

– А придется! – злорадно заметил пес. – Ты когда-нибудь видел, чтобы человек стоял на крыльце и выкрикивал свое имя, чтобы позвать кота обедать?

– Да, я как-то не подумал... – вздохнул Кот Мика.

Пес кивнул с умудренным жизнью видом.

– Тебе точно придется поменять имя. Как насчет Пушка, например?

Кот Мика затрясся от ярости.

– Никогда и ни за что!!!

– Тогда будь доволен тем, что у тебя есть, – торжествующе заключил Пес Майк. – Между прочим, не самая плохая участь. На свете полно и более глупых людей, а Михаэль, по крайней мере, – трехкратный чемпион мира!

– Эти визжащие машинки? – равнодушно уточнил котенок. – Пусть сам в них играет. Кошек такие вещи не интересуют.

– А что же вас тогда интересует? – осведомился пес.

Кот Мика в затруднении дернул кончиком хвоста.

– Ну-у... понимаешь...

– Нет, не понимаю. Иначе не стал бы спрашивать, чокнутый кот!

Котенок явно не знал, что ответить.

– Э-э... ну, мы любим спать. И есть... покушать – это всегда здорово. И... не знаю.

Пес Майк печально покачал головой.

– Да-а... Куда катится мир, в котором даже кошки исповедуют такие эгоистические взгляды?

– Ты хочешь сказать, что я думаю только о себе? – неуверенно переспросил котенок.

– Именно. Посмотри на себя: пушистость твоей шубки для тебя важнее, чем...

– Не говори этого слова! – взвизгнул Кот Мика.

– Какого? «Пушистый»?

– Ты снова это сказал! – котенок припал к полу, прижал уши и забил хвостом. Пес Майк почувствовал слабость в лапах.

– Ладно, ладно, я больше не буду произносить Это Слово, – быстро сказал он. – Но ты должен уделять больше внимания своему человеку. Понимаешь, кошки и собаки нужны людям в качестве наставников. Мы делимся с ними своей мудростью и помогаем решать проблемы, а они дают нам кров, ласкают нас и кормят всякими вкусностями.

Похоже, Кота Мику его слова не убедили.

– Мудрость?.. – переспросил он, с сомнением глядя на рыжего пса. – Впрочем, ладно. Я согласен на твое дурацкое предложение, но только потому, что устал спорить. Не думай, что собачий род в чем-то превзошел кошачий, – мы просто заключили сделку.

– Отлично! – Пес Майк вскочил. – Тогда приступим к делу!

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил Кот Мика.

Пес принялся объяснять.

– Мой человек и твой человек любят друг друга. Мы должны помочь им понять это, потому что они сами слишком упрямы и глупы, чтобы признаться в своих чувствах.

– Может, они вовсе не хотят признаваться, – резонно заметил котенок.

– У тебя нет сердца! – воскликнул пес с надрывом.

– Подумаешь! Кстати, а любовь-то – это что такое?

Пес лишь вздохнул. Все-таки Кот Мика еще совсем котенок... Он откашлялся и процитировал из словаря:

– Любовь – состояние любящего, страсть, сердечная привязанность, склонность; вожделение; охота, расположение к чему. Любить – чувствовать любовь, сильную к кому привязанность, начиная от склонности до страсти; сильное желание, хотение; избрание или предпочтение кого или чего по воле, волей (не рассудком), иногда и вовсе безотчетно и безрассудно.[2]

– Ага, понял, – важно кивнул котенок. – Твой человек любит моего, как я люблю есть рыбу или сшибать цветочные горшки.

– Ну, не совсем так, но общую идею ты уловил.

– Звучит довольно глупо! – легкомысленно заявил Кот Мика.

– Так ты будешь мне помогать или нет?

– Пока ты не произнесешь Это Слово, а мой человек будет давать мне вдоволь рыбки и игрушек, – да.

– Какой же ты все-таки эгоист... – сокрушенно заметил Пес Майк.

– Я – кот, это в моей природе, – напомнил котенок. – Так что будем делать?

– Сейчас наши люди поехали в ресторан – так у них принято начинать брачные игры. Я думаю, нам надо отправиться следом и присмотреть за ними, чтобы все прошло благополучно. А если что-нибудь пойдет не так – мы им поможем.

– Каким образом?

– Пока не знаю, сориентируемся на месте, – отмахнулся пес. – Послушай, ты пробрался сюда через закрытое окно и запертую дверь... Ты сможешь вывести нас обоих наружу?

Кот Мика потерял дар речи.

– Что?! – выговорил он наконец. – Раскрыть тайные кошачьи пути собаке? Еще чего!

– Тогда я скажу Это Слово, – пригрозил Пес Майк. – Пуш-ш-ш...

Котенок смерил его уничтожающим взглядом и встал.

– Пошли, тупой пес. Но запомни: если ты хотя бы заикнешься кому-нибудь об этом, клянусь, я тебя убью!

– О, ты говоришь прямо как мой хозяин! – весело воскликнул пес.

– Этого еще не хватало!

[1] Боже мой (финск.)

[2] Пес Майк цитирует В. И. Даля, «Толковый словарь живого великорусского языка». По изданию М., «Олма-пресс», 2002.

Глава 4. Незабываемое свидание

Михаэль сидел за столиком и отчаянно сражался с желанием еще раз посмотреть на часы. Он и так знал, что Мика опаздывает, – какая разница, на сколько?

Разница, конечно, была.

Он взглянул на серебряные стрелки своей «Омеги»: оказалось, что прошло всего тридцать секунд. Может, завод кончился? Он потряс часы, но стрелки по-прежнему тащились от цифры к цифре с черепашьей скоростью.

Мика опаздывал уже на сорок минут.

Михаэль положил ногу на ногу, посмотрел на скатерть; потрогал цветы в маленькой синей вазочке посреди стола; прочитал еще раз меню – на этот раз задом наперед, – и допил вторую за вечер порцию вина.

Не успел он поставить бокал на стол, как к нему тут же кинулся официант с бутылкой. Михаэль попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. Он чувствовал себя крайне неуютно, сидя в одиночестве в этом фешенебельном месте. К счастью, ресторан был почти пуст: никто не помешает им с Микой обсудить с глазу на глаз все, что случилось, и принять какое-то решение...

Если он вообще придет.

Может быть, Мика решил его продинамить? Если так, то это случится впервые на памяти Михаэля. Впрочем, усмехнулся он, финн заставил его многое сделать впервые. Он никогда раньше не целовал мужчину. Никогда раньше не приглашал соперника на свидание. Никогда раньше не хотел оказаться в постели с Микой Хаккиненом...

Михаэль вздрогнул и непонимающе посмотрел на бокал в своей руке. Что это на него нашло? Они с Микой всего лишь дважды поцеловались! Если он когда-нибудь и представлял себе, что обнимает финна, это была всего лишь игра, шутливое допущение.

Михаэль глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он что, действительно хочет переспать с Микой? Нет, конечно, нет. Он просто пьян. Определенно, вино было слишком крепким. Немец внимательно изучил этикетку: всего семь градусов. Ох, черт! Тогда, наверное, дело просто во внутреннем напряжении, в этом бесконечном ожидании появления Мики. Точно.

Немного успокоившись, Михаэль отставил бокал в сторону и снова оглядел стол. Льняные салфетки были искусно сложены в форме пышных хризантем. Несколько мгновений пилот любовался ими, а потом вспомнил, что на языке цветов хризантема является символом любовного желания, и снова ударился в панику. А вдруг Мика превратно истолкует этот знак? Михаэль быстро развернул салфетки и сложил их вчетверо. Нет, это выглядело просто глупо. Он попытался вспомнить, как в детстве складывал птичку из тетрадного листа. Через три минуты ожесточенных манипуляций салфетка выглядела так, словно ее долго гоняли по полу ногами. Михаэль решил не отчаиваться и попробовал сложить самолетик, но накрахмаленные крылья печально повисли.

Немец потихоньку впадал в истерику. Он уже начал подумывать о том, чтобы стащить пару нетронутых салфеток с соседнего столика, но в этот момент в дверях появился Мика.

На мгновение сердце Михаэля сбилось с ритма. У него пересохло во рту, и он поспешно глотнул вина, пытаясь прийти в себя. Мика сделал несколько шагов к нему, осторожно, как лесной зверь; Михаэль встал и следил за ним завороженным взглядом. Наконец он обрел дар речи.

– Ты опоздал.

Мика нахмурился. Он и так добирался сюда целую вечность – благодаря тупому псу! – и совершенно не был настроен выслушивать упреки в медлительности. К тому же он чувствовал себя по-идиотски в нарядном голубом джемпере и черных джинсах. Михаэль был одет более неформально – в черную майку и армейские штаны цвета хаки.

– Извини, я должен был позвонить... Майк устроил мне веселую жизнь, – сухо сказал Мика, выдвинул стул и ошарашенно уставился на мятую тряпку у себя на тарелке.

Михаэль перехватил его взгляд.

– Э-э... наверное, это изображает медузу, – отчаянно предположил он.

– Медузу? – с изумлением переспросил финн.

Михаэль даже зажмурился от стыда и попытался отвлечь Мику.

– Ты... э... ты отлично выглядишь.

Мика молча смотрел на него.

– Ну, то есть, у тебя очень славный джемпер. Очень тебе к лицу, представляешь? Такой цвет веселенький... Я имею в виду, приятный. Интересный оттенок. К твоим глазам очень подходит. То есть... Да твою мать!

Финн моргнул.

Михаэль плюхнулся на стул и, окончательно сконфузившись, залпом допил вино.

– Что ж, спасибо, – усмехнулся Мика и тоже сел. – Медуза, значит?

Михаэль мрачно кивнул.

– Все-таки это рыбный ресторан...

– Да, но медуз не едят, – мягко возразил Мика.

– А могли бы!

Финн опустил голову, его плечи задрожали. Михаэль снова ощутил приступ паники, но почти сразу же понял, что Мика смеется.

– Что тут смешного? – улыбнулся он.

Мика вытер проступившие слезы.

– Ты смешной, – откликнулся он. – И салфетка тоже.

– Рад, что ты находишь меня смешным, – проворчал немец.

Мика еще раз фыркнул и наклонился вперед.

– Давай начнем заново?

– Давай, – Михаэль протянул руку. – Привет! Меня зовут Михаэль.

Мика пожал ее.

– Hei![3] Меня зовут Мика.

Тем временем Пес Майк и Кот Мика благополучно выбрались из трейлера и залезли в багажник машины Монтойи. Они слышали, как колумбиец сказал своему механику, что поедет ужинать в «Летучую рыбу», французский рыбный ресторан в Тоустере, городке неподалеку от трассы. Пес Майк знал, что именно там Михаэль назначил свидание его хозяину.

Пес был не на шутку встревожен количеством машин на парковке ресторана.

– Они думали, что будут ужинать наедине! – прошептал он на ухо котенку, выбираясь из багажника «БМВ».

– А что это за люди? – поинтересовался Кот Мика.

– Другие пилоты... механики... – рассеянно ответил пес, оглядываясь по сторонам. – О нет! – внезапно воскликнул он в ужасе.

– Ну, что там такое?

Пес Майк быстро шмыгнул за кадку с пальмой у входа в ресторан. Невысокий мужчина с несчастным выражением лица в сопровождении миниатюрного седого человечка прошел мимо, не заметив его.

– Это босс моего хозяина! – проскулил пес в отчаянии. – И большой босс всей «Формулы-1»!

– Итак, – сказал Мика.

– Итак, – повторил Михаэль.

Они улыбнулись друг другу, разомкнули рукопожатие и уселись за стол. Финн заглянул в меню.

– Я смотрю, ты уже заказал вино, – заметил он.

Михаэль напрягся.

– Нет, еще нет... То есть, если оно тебе не нравится, мы закажем что-нибудь другое.

– Все в порядке. Но красное вино и рыба... по-моему, белое подходит лучше.

Немец покраснел.

– Сейчас закажем другое.

– Не волнуйся, я люблю красное! – торопливо воскликнул Мика.

– Да мне не трудно!

Повисла пауза.

– Так вот, – сказал Мика.

– Так вот, – сказал Михаэль.

– Вот так так! – воскликнул голос у них над головой. – Что это тут происходит?

Вздрогнув, пилоты обернулись и обнаружили возле столика Берни Экклстоуна и Рона Денниса. Боссы смотрели на них с любопытством.

– Что вы здесь делаете? – спросил Михаэль с беспокойством.

– Я снял весь этот ресторан десять минут назад, – беззаботно ответил Берни. – Решил устроить вечеринку-сюрприз для всего паддока. Вам двоим я тоже послал приглашения, но, похоже, вы уже сами о себе позаботились.

– Мика, почему ты ужинаешь с врагом? – строго спросил Рон.

– Михаэль – не враг, а соперник, – буркнул финн.

– Соперник, враг – невелика разница, – отмахнулся шеф «Мак Ларен». – Что вы здесь делаете, спрашиваю?

– Э-э-э... я хотел поздравить Мику с сегодняшней победой, – торопливо вмешался Михаэль. – И поблагодарить за котенка.

– Котенка? – удивленно переспросил Берни.

– Дэвид нашел котенка, – быстро сказал Мика. – Рон вам все про это расскажет.

– Я расскажу? – Рон был удивлен не меньше.

В этот момент, к счастью, подоспел метрдотель и, увиваясь вокруг почетных гостей, повел их к лучшему столику.

– Теперь понятно, почему мне удалось забронировать здесь места, – мрачно констатировал Михаэль. – Лучше бы я тебя в «Макдональдс» повел, честное слово... Здесь нам не дадут покоя весь вечер.

– Все в порядке, – улыбнулся Мика. Втайне он был даже рад, что они не окажутся наедине.

Пилоты и боссы команд один за другим появлялись в зале, отпуская шуточки насчет братания с конкурентами при виде Мики и Михаэля, однако еда и напитки вскоре отвлекли их внимание. Когда в зале повис ровный гул голосов, Михаэль решил наконец обратиться к той теме, ради которой и было назначено свидание.

– Так вот, – в очередной раз начал он. – Нам надо поговорить.

– Правда? – отозвался Мика, ковыряя вилкой утку под апельсиновым соусом.

– Вообще-то считается хорошим тоном беседовать с соседом по столу...

– И о чем же ты хочешь побеседовать? – осторожно спросил Мика.

Михаэль посмотрел на него. «О том, как я хочу оказаться с тобой в постели, гладить твое обнаженное тело и покрывать его поцелуями, пока ты не начнешь стонать подо мной, умоляя меня подарить тебе такое неописуемое наслаждение, что ты будешь плакать от счастья...»

– Михаэль! – Мика помахал вилкой перед носом погрузившегося в транс немца. – Алло!

– А? Что? – финн с изумлением увидел, как Михаэль заливается краской.

– Я спросил, о чем мы будем разговаривать.

Михаэль откашлялся и поерзал на стуле.

– Ну, думаю, нам надо поговорить об этих поцелуях.

* * *

Тем временем на ресторанной кухне царила суматоха – повара лихорадочно готовили ужин для внезапно нагрянувшей толпы. На разделочном столе возле кастрюли два существа жаловались друг другу на несчастную судьбу.

– Вот как оно обернулось... – вздохнул Краб Дэвид, печально щелкая клешнями. – Подумать только, я всего-навсего сидел на отмели и беседовал о творчестве Кэрролла с замечательным, разумным человеком – правда, он считал, что в Средиземном море водятся акулы, но не в этом дело, – и вдруг меня подхватывает отливом и уносит в открытый океан! А потом раз – и я оказываюсь в косяке обезумевших лососей, и мы все вместе попадаем в сети проходившего мимо траулера...

– Каждому из нас есть на что пожаловаться, – сочувственно кивнул сидящий рядом Жаб Тодт. – Я тоже оказался не в то время не в том месте. Прыгал себе как ни в чем не бывало к родному пруду, и вдруг меня схватила огромная цапля. Конечно, я дрался, как лев, и ей пришлось выпустить меня из клюва прямо над чудесным теплым озерцом. Я даже подумал, что мне удивительно повезло. Кто же мог знать, что я угодил на лягушачью ферму? Когда нас выловили, ни один из этих тупых людей даже не заметил, что я не лягушка. И вот теперь мои бедные ножки отрежут и зажарят, потому что даже шеф-повар не может понять, что я жаб!

– Какой кошмар, – сказал Краб Дэвид. – Но подумай обо мне – меня живьем кинут в кипящую воду!

– Мои соболезнования, – мрачно кивнул Жаб Тодт. – Выше голову! Умрем с достоинством.

И действительно – повара уже приближались к жабу и крабу, вооруженные сковородками и длинными острыми ножами.

Когда брошенный в кастрюлю Краб Дэвид издал страшный крик, Кот Мика прижал уши к голове и зашипел.

– Что это за пыточный подвал? – в ужасе воскликнул он.

– Это ресторан, – философски ответил Пес Майк и намекнул: – Много еды, между прочим.

– Еды? – котенок хищно повел носом.

– Нет-нет, – спохватился пес. – Сначала мы должны проверить, как дела у наших людей.

– Но разве мы не можем...

– Нет.

– Хотя бы один маленький кусочек...

– Нет, я сказал!

– Зануда! – фыркнул Кот Мика и двинулся к выходу из кухни, надменно задрав мордочку и подняв хвост трубой. Пес Майк со вздохом поплелся за ним. Однако он был намного крупнее котенка и к тому же вызывающе яркого рыжего цвета, поэтому не прошло и десяти секунд, как его обнаружили.

– Sacre Bleu! – закричал поваренок-француз. – Un chien! Un chien rouge![4]

– Alors! Mon Dieu![5] – откликнулся второй, и оба, побросав свои чашки и ложки, пустились в погоню за псом, намереваясь выпроводить его сначала из кухни, а потом и из ресторана.

Однако Пса Майка их план совершенно не устраивал. Увидев лазейку между ногами первого поваренка, он ринулся туда и опрокинул француза на тележку с закусками. Креветочные коктейли взлетели в воздух. Пармский окорок шлепнулся на пол. Кляксы паштета хлюпали под ногами погони, и все вокруг было орошено супом.

– О! – оживился Кот Мика. – Рыбка!

Грациозно уворачиваясь от разъяренных поваров, гонявшихся за псом, он принялся уплетать креветки одну за другой.

– Мог бы и помочь! – пролаял задыхающийся Пес Майк, проносясь мимо.

– Помочь? – котенок на секунду задумался, но его отвлек аппетитный запах, исходящий из булькающей на плите кастрюли. Кот Мика вспрыгнул на стол и заглянул в нее; из соседней маленькой кастрюльки ему замахал клешнями Краб Дэвид.

– Привет! – помахал Кот Мика в ответ. – Как поживаешь?

Краб апоплексически побагровел, но нашел в себе силы проскрежетать:

– Отлично! Присоединяйся, водичка как парное молоко!

– Нет уж, спасибо, – Кот Мика снова заглянул в большую кастрюлю. – Что это за ерунда внутри?

– Тянучка, – нетерпеливо пояснил Краб Дэвид. – Послушай, ты не хочешь протянуть мне руку помощи?

– Руку? – котенок посмотрел на свою лапку. – Нет, не хочу.

– Ну давай же, будь другом! – настаивал краб.

– Ладно. Держись! – Кот Мика вскочил и что было мочи толкнул кастрюлю, так что она свалилась на пол. Но обваренный кипятком краб едва шевелился, не в силах отползти в угол. Когда погоня с Псом Майком во главе пошла на очередной круг, первый из поваров поскользнулся на панцире морского обитателя и грохнулся на плиту. Барахтаясь, он опрокинул огромную кастрюлю с тянучкой, и липкий сироп, оказавшись на раскаленной конфорке, немедленно вспыхнул.

– Неплохой план! – крикнул Пес Майк, вихрем проносясь мимо. Повара уже не гнались за ним – они поспешно тушили огонь.

– Само собой, – небрежно ответил Кот Мика.

В этот момент на пороге показался главный официант.

– Горячее для мистера Экклстоуна, пожалуйста, – потребовал он.

Шеф-повара горестно застонали и погнали команду помощников обратно к мискам и ножам, оставшись бороться с огнем. Животные переглянулись.

– В ту дверь, быстро! – гавкнул Пес Майк, и, проскочив мимо остолбеневшего официанта, они вылетели в роскошно обставленный ресторанный зал.

– Почему ты поцеловал меня? – тихо спросил Мика, продолжая ковырять вилкой в тарелке и не глядя на Михаэля.

– Не знаю... Я подумал, что это будет забавно.

– Это оскорбление? – поинтересовался финн, поднимая бровь.

– Нет... нет, не обижайся, пожалуйста, – Михаэль задумчиво сунул в рот листик салата. – Понимаешь, я тебе уже говорил, что мне это показалось правильным. Как будто я должен был поцеловать тебя.

– Но зачем?

Михаэль тяжело вздохнул.

– Я не знаю. Если бы я знал, мы не сидели бы тут, как два идиота!

Неожиданно Мика посмотрел ему в глаза.

– И что мы делали бы вместо этого?

Михаэль оттолкнул тарелку. Он больше не чувствовал голода.

– Мы бы... мы бы... – промямлил он, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь. «Мы бы лежали в постели, обнимая и лаская друг друга, постигая самые изысканные оттенки страсти...»

– Михаэль!

– А?

Мика покачал головой.

– Ты, похоже, снова отключился.

Михаэль поерзал на стуле и поспешно положил ногу на ногу.

– Извини. Так о чем мы говорили?

– Ни о чем.

Кот Мика и Пес Майк влетели в обеденный зал, и котенок грациозно вспрыгнул на стол... прямо на верхушку стопки очень горячих тарелок, приготовленных для сервировки. Он взвизгнул и попытался убежать от посуды, обжигавшей ему подушечки лап, но раскаленные тарелки лишь выскальзывали из-под него одна за другой и со звоном разбивались об пол.

– Ого, это соревнования по битью посуды! – обрадовался подвыпивший Эдди Ирвайн. – Запишите и меня!

С этими словами он швырнул в стену пустой бокал.

– Странно, я думал, это французский ресторан, а не греческий... – смущенно заметил Рубенс Баррикелло.

Метрдотель попытался было урезонить Ирвайна, но было поздно: Жак Вильнев и Дэвид Култхард успели запустить в дальнюю стенку свои бокалы и весело подгребали к себе всю посуду, до которой могли дотянуться. На лице Рона Денниса было написано недоумение, но Берни беззаботно смеялся.

– Они просто веселятся, Рон, – сказал он. – Ты вообще знаешь такое слово?

Рон пробурчал что-то невнятное и занялся гренками.

– Сними меня отсюда! – умолял Кот Мика.

– Но как? – Пес Майк повертел головой, пытаясь найти способ спасти котенка. В этот момент из кухни показался официант, и шарахнувшийся пес ударил хвостом по ножке стола. Ножка хрустнула и сломалась. Кот Мика взлетел над рушащимся столом, не без удовольствия наблюдая, как оставшиеся горячие тарелки разлетаются в мелкие осколки. Пес Майк, не ожидавший такого скорого решения проблемы, кинулся прятаться под соседнюю скатерть, но не учел того, что под ней скрывался еще один стол, который, конечно, тоже опрокинулся. В этот раз на ковер градом посыпались винные бутылки. Лапы пса разъехались в благоухающей алкогольной луже, и он тяжело впечатался в ужинавших пилотов.

– Собака! Собака! – в ужасе вскричал Ральф Шумахер, с неожиданной резвостью запрыгивая на стул.

Тем временем Кот Мика все еще летел. Он даже задумался – не помахать ли ему лапами, вдруг он сможет порхать, как птичка? – но тут полет подошел к концу, и котенок приземлился к кому-то на руки.

– Madre de Dios![6] – воскликнул Хуан-Пабло Монтойя. – Котенок!

Кот Мика сделал невинную мордочку и замурлыкал.

– Ах ты, мой хорошенький... – умилился Монтойя, запуская пальцы в дымчатый мех. – Маленькие котятки хотят кушаньки?

Кот Мика вздохнул. Почему все люди разговаривают с ним, как со слабоумным? Тем не менее, предложение насчет «кушаньки» было слишком соблазнительным, чтобы отказываться, и котенок неторопливо уплел кусок ветчины. Потом он спрыгнул на пол: надо было посмотреть, что поделывает тупой пес.

– Кот! Кот! – завопил Ральф, запрыгивая со стула на стол и опрокидывая супницу. Горячая жидкость разлилась по столу и закапала со скатерти прямо на холку Пса Майка. Пес взвыл и рванулся прочь из своего убежища под столом, по дороге сбив с ног Кота Мику.

– Кот! Пес! – Ральф покачнулся и без чувств рухнул со стола на пол, лицом прямо в лужу из вина и супа.

– Так почему ты поцеловал меня? – спросил Михаэль.

Мика с преувеличенным интересом смотрел в тарелку.

– Может, не будем обсуждать такие вещи здесь?

– Нет, я думаю, здесь безопаснее всего, – возразил Михаэль.

– Безопаснее? – переспросил финн.

– Ну, понимаешь...

– Не понимаю.

Михаэль взял с тарелки ломтик хлеба и принялся отщипывать от него крошки.

– И все-таки, почему ты поцеловал меня?

Мика отобрал у него хлеб и разломал его пополам, а потом невозмутимо сжевал свою половину.

– Я поцеловал тебя, потому что ты поцеловал меня. Может быть, я тоже думал, что это смешно. Может быть, я был пьян. Может быть, я выпил слишком много шампанского на подиуме.

– Не лги мне.

– Я не лгу.

– Лжешь! Ты поцеловал меня, потому что тебе понравилось целоваться со мной.

– Но это же был ненастоящий поцелуй! – раздраженно возразил Мика. – Я хочу сказать – они оба были ненастоящие. Почему бы нам не забыть об этом?

Михаэль снова схватился за разломанный пополам ломтик хлеба.

– Ты так хочешь забыть об этом... Почему? Ты испугался этих дурацких ненастоящих поцелуев?

Кот Мика и Пес Майк поднялись с пола и смерили друг друга презрительными взглядами.

– Тупой пес! – прошипел кот.

– Чокнутый кот! – не остался в долгу пес.

Неизвестно, как далеко зашла бы их ссора, если бы Кота Мику не отвлекло очень аппетитное зрелище, находившееся – что немаловажно! – в зоне его досягаемости.

– Рыбка! – радостно завопил котенок.

Пес Майк тоже поднял голову и увидел прямо над собой огромный аквариум, в котором хлопотливо сновали туда-сюда обитатели моря. На дне, ползая по камням, копошились крабы, омары и лангусты.

– Рыба-рыбка-рыбонька! – распевая во весь голос, Кот Мика взлетел вверх по спине пса, залез к нему на голову и сунул лапку в теплую соленую воду. – Иди сюда, рыбонька!

Огромная камбала потихоньку поднималась к поверхности. Кот Мика выпустил когти и цапнул ее за спину: тот факт, что рыба была по меньшей мере впятеро крупнее него, котенка совершенно не беспокоил.

– Ой! – дернулась камбала. – Полегче, пушистик!

Кот Мика зашипел.

– Не смей называть меня Этим Словом!

Пес Майк почуял неладное и вскочил, перекинув передние лапы через край аквариума. Покачался немного на бортике в опасной неустойчивости – и с плеском шлепнулся в воду.

– Моя рыбка! – завопил Кот Мика.

– Буль-буль-буль! – ответил Пес Майк, погружаясь на дно.

– А это еще что за уродец? – поинтересовался Омар Фрэнк, подбираясь поближе, и пребольно ущипнул его клешней за нос.

Пес взвыл от боли и начал метаться по аквариуму, раскачивая его все сильнее и сильнее, пока наконец вся конструкция с грохотом не обрушилась на пол. Могучим цунами рыбу и раков унесло под столы, а насквозь мокрый Пес Майк остался сидеть на ковре, обалдело тряся покрытой водорослями головой.

Дальше...