Архивы Джуда

Глава пятая. Как поцеловать белого медведя

За окном выл ветер. Ночь была мрачная и холодная; тяжелые облака укутали небо. Прогноз погоды обещал грозу, которая могла превратить луга вокруг Сильверстоуна в болота задолго до гонки. Ничего хорошего в таких обстоятельствах не было – дождевая гонка означала изменение настроек машины и кучу дополнительной работы для всей команды.

Мика вздохнул, захлопнул книгу, которую читал, и швырнул ее на кровать. Он поднял голову и нахмурился, осознав, что больше не видит своего пса. Час назад Михаэль спал у двери богатырским сном, растянувшись, как коврик, и не обращая внимания на вой ветра...

– Эй, глупый пес!

«...Только не говорите мне, что я забыл запереть дверь!»

– Михаэль, ты где? – он встал и поплелся ко входу.

Действительно, дверь была приоткрыта. Пес выскочил наружу, а он не заметил этого, погрузившись в чтение.

– Майк! – крикнул он, выйдя на порог.

Тишина. Значит, пес не играл в прятки где-то поблизости.

– Чертовски холодно, и скоро пойдет дождь, – проворчал финн. – Будь я проклят, если пойду искать его в такую погоду!

Что бы ни случилось, у него не было морального права покинуть трейлер и подхватить воспаление легких из-за пса, который, возможно, просто спрятался где-то, испугавшись грозы. Или найдя себе нового хозяина... ах, мечты, мечты! Финн покачал головой. Да, морального права у него нет, но он будет чувствовать себя виноватым, если хотя бы не попытается отыскать несносное животное. «Хорошо, я просто пройдусь вокруг, – сказал он себе, запирая трейлер. – Зонт брать ни к чему».

Он уже почти дошел до входа в паддок, когда ему на руку упала первая дождевая капля, а сразу же за ней – вторая и третья. Мика поднял глаза к небу и молча взмолился: «Господи, дай мне хотя бы пять минут, чтобы добраться до стоянки... Пожалуйста!»

Но угрюмые небеса или злорадствовали, или просто были глухи, и морось немедленно сменилась оглушительной грозой.

Финн шагнул вперед и понял, что вымокнет насквозь задолго до того, как успеет укрыться в трейлере. Может быть, более разумно поискать убежища под деревьями – густая листва защитит его от дождя, а тем временем гроза пройдет. Первые пять минут так и было, но потом вода начала просачиваться сквозь крону. Очень скоро он почувствовал, что его футболка прилипла к телу; было очень неуютно, как будто он только что вылез из Атлантического океана после ночного купания. Еще через десять минут он промерз до костей и задрожал так, словно у него начался эпилептический припадок.

Мика потряс головой. Псу Михаэлю придется позаботиться о себе самому, потому что сейчас он чувствовал себя слишком несчастным, чтобы думать о ком-то еще. Черт возьми, он бы с удовольствием отдал один из своих чемпионских титулов за чашку горячего какао! А потом он бы лег в постель, свернулся под парой одеял и проспал бы всю неделю, как бревно. И запер бы дверь на засов, чтобы никто (конкретно – Рон Деннис и Норберт Хауг) его не тревожил!

Улыбнувшись при этой мысли, финн вышел под дождь и побрел обратно к стоянке. Он уже почти добрался, но тут его внимание привлек силуэт вставшего на дыбы черного жеребца на борту блестящего красного трейлера Шумахера. Смутная мысль мелькнула в его голове. Пес не может быть там, верно? Но... нет, он думал о своей собаке. О собаке, которая буквально вломилась в его жизнь, затащила его под душ, обмотала ему ноги поводком, украла завтрак Берни Экклстоуна...

Он подошел к ступенькам, но преодолеть несколько шагов, отделяющих его от двери, было невероятно трудно. А что, если он ошибается? Нет уж, лучше вернуться в свой трейлер и не выставлять себя на посмешище. А если пес там – тем больше причин скрыться прежде, чем кто-то увидит, что он стоит здесь под дождем. Несколько часов наедине с самым невыносимым животным на земле – и Шумахер просто сойдет с ума!

К сожалению, на это надеяться не приходилось. Вздохнув, Мика начал подниматься. Он уже поставил ногу на третью ступеньку, когда из трейлера донесся пронзительный вой, сопровождаемый отчаянным царапаньем когтями по двери. Ага, Пес Михаэль близко! Неожиданно дверь распахнулась так стремительно, что ударилась о перила (лишь на несколько дюймов разминувшись с Микой), и финн в прямом смысле слова столкнулся нос к носу с разъяренным Михаэлем Шумахером.

– Ты, тупой пес! – загремел немец, уничтожая пса взглядом. – Если ты сейчас же... О БОЖЕ!

Михаэль поднял глаза и подавился словами. Перед ним стояло привидение! Должно быть, завывающий банши из английского фольклора! Хотя... он засомневался, может ли банши быть мокрым насквозь, носить маклареновскую футболку и быть очень похожим на Мику Хаккинена.

– Мика? – несколько неуверенно спросил немец и потрогал руку трясущегося финна. Да, это определенно плоть и кровь. – Ты что, хочешь меня до инфаркта довести? Какого черта ты делаешь возле моего трейлера?

– М-мокну.

– Это я вижу, – усмехнулся Михаэль. – Ты что, искал своего пса?

Финн устало кивнул и на секунду закрыл глаза. Черт, он чувствовал себя таким вымотанным, что мог заснуть прямо здесь, стоя перед всемогущим Шумахером.

– Эй! – Михаэль щелкнул пальцами, чтобы привлечь его внимание. – Эй, ты в порядке?

– Я просто устал. И немного замерз...

Немец приложил руку к его щеке и вздрогнул.

– Немного замерз? Да ты уже окоченел!

– Да нет, я в порядке... – финн слабым жестом отвел его руку в сторону.

– Только белый медведь может быть в порядке при такой температуре! – парировал Михаэль. – Заходи! БЫСТРО!

Мика уставился на него.

– Слушай, Летучий Финн, шевелись! Я тебя не собираюсь на руках заносить! – Михаэль нетерпеливо забарабанил пальцами по косяку. – И сними обувь в помещении.

– Раскомандовался... – проворчал Мика, неохотно стягивая кроссовок.

– Да, я такой.

– Слушай, давай я просто возьму этого гада за хвост и утащу домой?

– Будь моим гостем.

Пес Михаэль смотрел на хозяина, стуча по полу длинным пушистым хвостом. Потом повернулся и с долгим вздохом растянулся перед кушеткой.

– Ужас какой-то...

Немец улыбнулся.

– Слушай, может быть, вместо того, чтобы капать мне на пол, ты просто примешь горячий душ? – спросил он, мягко подталкивая Мику к ванной. – Надеюсь, ты там не свалишься и не разобьешь себе голову.

«И как он умудряется вложить столько ехидства в одну короткую фразу?»

Финн растерянно поморгал и наконец согласно кивнул.

– Отлично. А я пойду поищу сухую одежду.

* * *

– Эй, белый медведь, как самочувствие?

– Потихоньку оттаиваю, спасибо.

– Держи-ка, – немец протянул ему стакан. – Выпей, полегчает.

Мика удивленно посмотрел на янтарную жидкость и осторожно понюхал ее.

– Ты всегда такой подозрительный? – Михаэль отобрал стакан и отпил из него. – Смотри, я еще жив. – Он вернул стакан Мике. – Давай, залпом!

Очень медленно Мика подчинился.

– Черт! – прохрипел он, кашляя. – Что это? Бензин?

– Только не говори мне, что после всего шампанского, что тебе довелось выпить за свою карьеру, ты не можешь справиться с одним-единственным стаканчиком виски...

– Ох, извини, – морщась, финн покачал головой.

– Все в порядке, только сядь, пожалуйста, прежде чем ты вырубишься, – буркнул Михаэль, разворачивая Мику к кушетке. – Меньше всего я мечтаю об увлекательной поездке в больницу сегодня ночью.

Пес Михаэль в прямом смысле слова ухватился за подвернувшуюся возможность. Точнее, он разбежался и пихнул ее, в смысле Мику – несильно, но достаточно для того, чтобы он оказался прямиком в объятиях немца. Схватившись друг за друга, пилоты рухнули на кушетку.

«ДА, ДА, ТЫСЯЧУ РАЗ ДА!!!» – восторженно сказал себе пес.

– Глазам своим не верю, – пробормотал Мика. – Он опять это сделал.

– Похоже, это его любимое развлечение, – немец смотрел на пса до тех пор, пока он не спрятался под стол. – Твой пес опасен для окружающих, надеюсь, ты это понимаешь?

– Он просто... – Мика зевнул, – ... очень бойкий.

– Всего-то? Примерно как сегодня, когда он полез нюхать макароны и застрял головой в кастрюле?

– Он был голоден, – финн засмеялся, вспомнив пса со спагетти на ушах, притворяющегося, что ничего особенного не происходит. – Если он так опасен, для чего тебе было похищать его?

– Что? Я, по-твоему, похож на идиота? Это твой двортерьер во всем виноват! Между прочим, если ты еще не заметил, – немец усмехнулся, – он великий специалист по открыванию дверей.

– Ты хочешь сказать, что он сам забрался в твой трейлер?

– Ну да. Я ждал окончания грозы, чтобы выгнать его.

– Ты бы не мог так поступить...

– Конечно, не мог бы! Я собирался отвести его к тебе, только... – Михаэль повернул голову и понял, что договаривать бессмысленно: финн уже заснул.

– Эй! – немец осторожно потряс гостя. – Проснись!

– Я не спал... – пробормотал Мика.

– Спал.

– Не спал.

– А я говорю – спал.

– Ладно, тогда я, пожалуй, пойду...

«Ну уж нет, НИКУДА ТЫ НЕ ПОЙДЕШЬ!» – подумал пес. И, не дожидаясь, пока его упрямый хозяин исполнит задуманное, положил голову Мике на колени.

– Майк, нет... Михаэль, скажи ему, чтобы убирался...

Немец подозрительно посмотрел на пса.

– По-моему, он что-то задумал, – предположил он.

– На редкость изобретательная тварь, ты это уже заметил? – Мика снова зевнул. – Боюсь, мне придется переночевать здесь.

– Похоже что так.

– Тебе это не нравится?

«Бог свидетель, скажи «да», и я прокушу тебе щиколотку», – поклялся пес.

– Все в порядке.

– Хорошо... – Мика повернул голову и уткнулся лбом в плечо Михаэля.

– Тебе удобно?

Мика придвинулся ближе, поуютнее устраивая голову в изгибе его плеча, и пробормотал:

– Вот теперь – да.

– Знаешь, – сказал немец, улыбаясь, – я знаю людей, которые заплатили бы кучу денег, чтобы увидеть нас сейчас.

– Папарацци?

Немец протянул руку, снял со спинки кушетки плед и укутал Мику.

– Слэшеры.

– Кто?

– Ты же не хочешь этого знать.

– Я-а... – Мика снова зевнул и посмотрел на Михаэля. – Ты прав, не хочу.

– Лучше грейся... – посоветовал Шумахер.

Ответа не последовало. Он обнял финна за плечи и закрыл глаза.

* * *

Михаэля разбудили звуки громкой брани за окном трейлера. Похоже, Эдди Ирвайн уже нашел себе объект для ссоры... Второй голос ответил ему раздраженной тирадой. Ага, вспыльчивый ирландец сцепился с Ярно Трулли и называет его... хм, этого слова он еще не слышал!

– Что это? – сонно спросил Мика Хаккинен.

– Ты проснулся?

– Думаю, да.

– Тогда с добрым утром!

– С добрым утром, – Мика лениво потянулся.

– Хорошо спалось?

– Как ни странно, да... по крайней мере, до того момента, когда твой бывший напарник решил поиграть в берсерка, – Мика засмеялся. Только сейчас он заметил, что все еще лежит, свернувшись у Михаэля под боком. – Извини, я могу подвинуться, если тебе неудобно...

– Да нет, все в порядке.

– Правда?

– Правда.

– То есть, ты не возражаешь...

– Я не возражаю, – подтвердил немец.

– О... ладно.

Молчание.

– Мика? – Михаэль неожиданно почувствовал, что надо что-то сказать.

– Что?

– Просто проверял, может, ты опять заснул.

И снова молчание. Эдди Ирвайн уже излил весь гнев на голову итальянского пилота, и снаружи воцарилась тишина раннего утра. Несколько человек прошло мимо трейлера, их голоса были не громче жужжания мухи. Где-то в ветвях чирикала птичка.

– Мика?

– А?

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем, что было бы тебе интересно.

– Откуда ты знаешь, что мне интересно?

Впервые с начала этого неуклюжего разговора Мика повернул голову, посмотрел Михаэлю в глаза и нахмурился.

– Давай не будем об этом, – пробормотал он, отворачиваясь от испытующего взгляда.

– Мика? – позвал Михаэль в третий раз.

На этот раз финн не откликнулся и продолжал упорно смотреть перед собой. Может быть, ему стоило сказать какую-нибудь глупость, чтобы ослабить напряжение. Например, что-нибудь про пса, который спал на полу, завернувшись в плед, так что виден был только кончик носа и одна лапа. Он был похож на огромный блинчик с начинкой.

Прошла еще одна бесконечная минута.

– Ты очень перепугаешься, если я тебя поцелую? – внезапно спросил Михаэль.

Это было настолько неожиданно, что сначала Мика даже не понял вопроса.

– Что?

– Я спросил, ты очень испугаешься, если я тебя поцелую?

– Ты хочешь поцеловать меня?

– Да.

– Ты уверен?

Михаэль кивнул.

– Зачем? Я имею в виду, что это бред какой-то... Думаю, ты и сам понимаешь.

– Понимаю, – немец был полностью согласен с ним.

– Ладно, – какое-то время финн приходил в себя, а потом рассмеялся. – Думаю, что ты можешь поцеловать меня.

– И ты не впадешь в панику?

– Постараюсь.

– Потому что если ты...

– Ну и кто тут паникует?

– Извини, – Михаэль сглотнул и нервно одернул рубашку.

Они замерли, глядя друг на друга. Оба не представляли себе, что делать дальше. Наконец Михаэль понял, что раз он предложил идею с поцелуем, первый шаг должен сделать именно он. Ну, сейчас или никогда! Он собрался с духом и придвинулся ближе, еще раз спрашивая взглядом разрешения. Поняв его колебания, Хаккинен чуть кивнул, и Михаэль легко коснулся губами губ Мики.

Сам поцелуй был так себе – слишком неловкий и нервный, чтобы его можно было хотя бы с натяжкой назвать удачным, но немец был просто поражен силой захлестнувших его противоречивых чувств. Он думал, что будет забавно, не более того... и был неправ. Совершенно неправ! Это было умопомрачительно, прекрасно, откровенно пугающе – но не забавно!

Это было замечательно.

Михаэль медленно отстранился и посмотрел на Мику, позабыв убрать ладонь с его щеки. Почему финн не говорит ни слова и сидит с непроницаемым лицом, как египетский сфинкс?

Когда молчание стало слишком гнетущим, Михаэль пробормотал с запинкой:

– Я... Я думаю, нам надо об этом поговорить.

– Да, – Мика кивнул. – Надо.

– Да-а... – повторил немец, взяв его за руку и рассеянно теребя серебряный браслет на запястье.

Мика подумал, что в этом жесте есть что-то ободряющее, и улыбнулся, переведя взгляд от их рук к лицу Михаэля. Может быть, это впечатление было ложным, но он был готов поклясться, что немец не хочет отпускать его.

– Так вот... – снова начал Михаэль. Черт! Ну что он должен сказать? Что им теперь делать?

– Так вот... – Мика был не ближе его к решению. – Может, я просто пойду?

Это звучало так разумно, что Михаэлю пришлось кивнуть.

Мика тоже кивнул, но не двинулся с места. Он смотрел на дверь, слишком хорошо понимая, что стоит ему переступить порог, и действительность кинется на него, как голодный тигр. По ту сторону двери ему придется вести себя разумно и притворяться, что ничего не произошло. Он мог бы справиться... ему придется справиться, потому что, честно говоря, особого выбора не представлялось. При дневном свете все будет выглядеть иначе. Вот почему он продолжал просто сидеть на кушетке, не делая попытки уйти, хотя в голове у него звучал какой-то настойчивый звоночек. Ощущение, что он должен быть где-то еще. Но где ему быть... – Мика посмотрел на часы немца, – ... в полдевятого утра в воскресенье?

«Боже...»

– Боже мой! – вскрикнул он. – Михаэль!

– Что? – немец удивленно нахмурился. – Что-то не так?

– Разминка, – объяснил Мика с нервным смехом. – Разминка начнется через час!

– Дерьмо! – заорал Михаэль. Наконец-то он понял, что не давало ему покоя.

– Ну ладно, – финн глубоко вздохнул и встал. – Зато я отдохнул и все в порядке... Боже, кого я хочу обмануть? Рон меня убьет на этот раз!

– Мика! – позвал Михаэль, чувствуя себя все более и более неловко.

«Что теперь будет с нами?»

– Извини, я опаздываю... – финн повернулся к нему. По его лицу ничего нельзя было прочесть. – Увидимся позже.

– Удачи.

– И тебе тоже, – Мика кивнул и выбежал наружу.

Через три секунды дверь снова открылась.

– Я забыл собаку, – объяснил финн, криво улыбаясь. – Майк, пошли, будешь моим козлом отпущения!

– Эй, Мика! – Михаэль внезапно заметил неладное.

– Что?

– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что выходишь из трейлера «Феррари» в фирменном свитере «Феррари»?

Мика опустил глаза и уставился на вышитого гарцующего жеребца.

– Думаешь, Рон меня уволит?

– Если уволит, – немец засмеялся, – можешь перейти к нам в команду.

– Михаэль, не искушай меня, – беззаботно откликнулся финн. – Я ведь могу последовать твоему совету, и тогда тебе придется делить со мной свою машину...